Старые дачи стиля модерн в Комарово. Можно ли их спасти от разрушения?

Программа на $quot;Эхо Москвы$quot;:

 

Ведущий: Костицина Наталья

Гости выпуска: Травина Елена

Прослушать выпускСкачать 4.32 MB (mp3)

 

Н.Костицина: 14 часов 35 минут. У микрофона Наталья Костицина. Здравствуйте! Я приветствуют в студии $quot;Эха Петербурга$quot; историка, публициста, философа Елену Травину. Здравствуйте, Лен! 

Е.Травина: Здравствуйте! 

 

Н.Костицина: И будем мы говорим о старых дачах, старых дачах в Келломяки-Комарово. Я думаю, что те, кто прожил или проживает в Комарово, я надеюсь, то те, кто проживает в Комарово сейчас, известно бывшее название Комарово Келломяки, обратил внимание, что сейчас даже сайта в интернете идет как Келломяки-Комарово. Будем говорить о старых дачах, изучению которых , Лен, на ты как-то, все-таки знакомы, ты посвятила по крайней мере последние два года. И тему о том, что спасать нужно эти дачи, возможно ли эти дачи спасти, но то, что их сохранить нужно для последующих поколений, я думаю , ни для кого не станет , допустим, каким-то удивлением. Сразу говорю нашим слушателям, совершенно потрясающий есть сайт в интернете, набираете http://terijoki.spb.ru/old_dachi/komarovo.php, там статья Лены Травиной $quot;Старые дачи$quot;, и дальше что меня потрясло, Лен, огромное количество фотографий этих удивительных дач стиля модерн с какими-то башенками, с флюгерами, с резными различными крылечками, с верандами, с чего у тебя-то началось именно увлечение и желание познать эти самые дачи? 

Е.Травина: Началось, наверное, очень просто, мы там снимали дачу в течение десяти лет, и пока маленький мальчишка подрастал, то сильно на это внимание не обращали, ну шпили, ну башенки, ну деревянная резьба, главное… 

 

Н.Костицина: Все свое, все рядом. 

Е.Травина: Да, главное – на озеро, главное – на залив, главное – здоровье поддержать, чтобы не болел зимой, осенью. А потом , когда с течением времени вдруг как-то стало казаться… а вроде здесь этот дом был, а сейчас его уже нету, а вот эта башенка высвечивала сквозь деревья, а теперь пустое место. И я начала обращать внимание на то, что дачи потихонечку начинают исчезать, то есть тот ландшафт, к которому я привыкла, который казался вечным, он стал изменяться, и ладно бы на этом месте возникали какие-то новые красивые здания, а это либо пустырь, на месте которого нет ничего в течение уже нескольких лет, либо это какая-то жуткая бетонная коробка, которая не имеет абсолютно никакого отношению к стилю модерн, в котором были построены эти дачи. 

 

Н.Костицина: Лен, эти дачи, они пустующие? Или кем-то занимаемые? 

Е.Травина: Там ситуация такая, что достаточно долго время эти дачи занимали детские сады, детские санатории, то есть они были все ведомственные. Что-то принадлежало Военно-медицинской академии, что-то принадлежало Кировскому заводу, что-то принадлежало Центральному или какому-то еще району. А потом оказалось, что содержать эти сады на балансе нерентабельно, и одни раньше, другие позже, садики начали оттуда съезжать. Поэтому какие-то садики работают до сих пор, какие-то садики пустуют уже в течение нескольких лет. И сейчас , насколько я понимаю, эти территории стали продавать вместе с постройками, но поскольку постройки в значительной части пришли уже в ветхость, то с полным правом все это можно раскатать по бревнышку… 

 

Н.Костицина: Что и делается, да? 

Е.Травина: Что, собственно, и делается. Этим летом была раскатана совершенно великолепная дача купца Чечурина, которую занимал некоторое время садик, но она пустовала где-то последние 3-4 года, если не ошибаюсь. 

 

Н.Костицина: Чем она была хороша? 

Е.Травина: Ой башенки, веранды, расстекловка, печи, камины внутри, когда дача пустует, то за печами начинается охота. Еще несколько лет назад печи и камины в стиле модерн, они еще существовали в этих заброшенных дачах, но потом поняли некоторого сорта люди, что это представляет очень большую ценность, просто стали выламывать эти изразцовые плитки, и я так понимаю, за очень хорошую цену начали продавать. 

 

Н.Костицина: Вот эпоха Шариковых. 

Е.Травина: Да, была великолепная чугунная решетка на Морской улице, которая окружала виллу Рено, парк Чижова, как это называлось на старых планах. Великолепный модерн, то есть какие-то лианы, которые обвивают эти копья чугунные, сначала исчезли две калитки, потом исчез великолепнейший чугунный фонарь, который стоял у входа, потом в довершение всего попытались украсть чугунные ворота. Не удалось, сейчас они где-то стоят, по-моему, в Зеленогорске на территории муниципального какого-то образования , просто прислоненные к чему-то, потому что там их не сохранить, иначе как вот на этом заднем дворе Зеленогорска. 

 

Н.Костицина: Лен, я упомянула об этом сайте, сколько здесь фотографий дач, тобою снято, тобой и твоими коллегами? 

Е.Травина: Я не знаю, честно говоря, я думаю, что там сотни уже, потому что, во-первых, это фотографии, которые были сделаны в течение последних двух лет, наверное, потом это фотографии, которые уже были в коллекциях моих коллег, и кроме того, самая интересная, наверное, часть, это фотографии из коллекций коллекционеров, фотографии дореволюционные. 

 

Н.Костицина: А сколько до революции было дач? 

Е.Травина: До революции, по разным источником, от 500 до 800 дач. Это была очень активно осваиваемая территория. Дело в том, что в 1903-ем году там была построена железнодорожная станция, поскольку место великолепное, такое курортное, с одной стороны залив, с другой стороны тут же можно пойти за черникой, тут же Щучье озеро, Хаукиярви, то место стало очень активно застраиваться. И вся территория… 

 

Н.Костицина: Причем не просто застраиваться, но там же архитекторы могли найти приложение архитектурных своих талантов. 

Е.Травина: Совершенно верно. Вся территория поселка, она условно делится на две части. Первая часть – это лесная часть, которая находится по правую часть железной дороги, если ехать на Выборг, это такая торговая часть. Там были магазины, там были риелторские конторы, парикмахерские, там был театр Ритц, там была аптека, там были Докторская улица, на которой, я так понимаю, жил доктор, но пока я никак не могу вычислить , что это был за доктор. То есть это был очень хорошо развитый поселок с хорошей, как бы мы сейчас сказали, инфраструктурой. А левая часть, она была более богатая, там были купцы, там были банкиры, там были присяжные, поверенные очень высокого ранга с хорошей практикой. Там был профессор консерватории, и там было несколько дач архитекторов, и среди них, наверное, самый знаменитый – это архитектор Барановский, самый знаменитый архитектор… 

 

Н.Костицина: Вспоминаем Елисеевский магазин. 

Е.Травина: Елисеевский магазин, буддистский храм, да, совершенно верно, официальный архитектор семейства Елисеевых, его первая жена была из семьи Елисеевых. А дача Барановского – это было какое-то , наверное, 8-е чудо света, во всяком случае по документам она проходит как (неразборчиво), но второе ее название вилла Арфа. Считается, что на башенке на самой верхней была установлена Эолова арфа, которая при малейшем дуновении ветерка начинала над Келломяки разносить такие нежнейшие звуки. 

 

Н.Костицина: Разрушена она была в годы войны. 

Е.Травина: Она была разрушена в годы войны, совершенно верно. От нее осталась сейчас территория, там осталась великолепная совершенно смотровая площадка, которая сейчас, к сожалению, очень небрежно переделана. 

 

Н.Костицина: Причем, она там на пригорке. 

Е.Травина: Она стоит ровно, она врыта в уступ, то есть вот эти дачи первой линии, которые находятся на Большом проспекте, который идет параллельно этому уступу, этому обрыву, параллельно железной дороге, они, наверное, были самые большие по участкам и самые дорогие. А там действительно было раздолье для архитекторов, потому что там можно было использовать перепад высот. Можно было построить дом, предположим, на этом уступе со смотровой площадкой на Кронштадт, например, и одновременно можно было сделать лесенку, которая уводила за обрыв, и там были практически по всему протяжению этих дач были пруды, были водопады, были такие журчащие струи, которые создавали такой неповторимый совершенно звуковой фон, то есть одновременно соловьи, одновременно Эолова арфа, одновременно шум воды, и сейчас , если кто-то не боится, например, слазать в жуткие совершенно заросли буераки под этот обрыв, да, остатки прудов, выложено все камнями, валунами, то есть остатки былой роскоши такой. Все улицы были сквозные, от железной дороги од Финского залива. И сейчас…я это называю состоянием вторичной дикости, когда процветающий поселок, в котором было все абсолютно, что нужно для жизни человека, сейчас в поселке Комарово нет ничего, есть один магазин, там нет медпункта, там нет аптечного киоска. Я уже не говорю о театрах, кинотеатрах, это уже совсем, знаете, из области фантастики. Это просто какое-то дикое место, где по вечерам воют волки, потому что там нет ничего. Улицы, которые когда-то были сквозные до Финского залива, сейчас они все заканчиваются у обрыва, а в обрыве известное дело, что там, там помойки. Туда сбрасывают мусор, туда сбрасывают какие-то старые холодильники. То есть прибежал Мамай, все разрушил, поседел немножко на этом месту, убежал и все так оставил. Это просто когда изучаешь эти старые фотографии, когда изучаешь старые документы… 

 

Н.Костицина: Кстати, обращаю внимание, что здесь дачи, на некоторых из них пометки такие SOS красным, там же на этом сайте и фотографии тех стародавних времен начала века, как выглядели улицы, как выглядели эти дачи, которые сейчас разрушаются. Слушай, но ведь они находятся под охраной, эти старые дачи. 

Е.Травина: Ой, с охраной вопрос очень сложный. Там, насколько я поняла для себя, на самом деле находится несколько таких охранных обязательств. Первое, что это деревянные дачи, которым более 50-ти лет. Второе, под охраной находится вся территория между железной дорогой и Финским заливом, но как-то там хитро она находится под охраной. Деревья вроде находятся под охраной, створы улиц находятся под охраной, а вот строения, как-то они там особо и не прописаны. В принципе существует охрана федерального и регионального значения, в охране федерального значения находится так называемая дача Бормана, где сейчас находится резиденция губернатора Санкт-Петербурга. Даче очень повезло, она была каменная, ее приспособили в свое время сразу для первых секретарей Ленинградского обкома, и, соответственно, по наследству она перешла к губернатору. 

 

Н.Костицина: То есть одной даче повезло, она сохранена. 

Е.Травина: Одной повезло, а вторая дача, да, и находится несколько могил на Комаровском кладбище, причем сюр состоит в том, что находится под охраной не все Комаровское кладбище как памятник архитектуры, а несколько наиболее значимых могил. Есть более дорогие покойники и менее дорогие покойники. Кроме того, есть список регионального значения, вот туда входит дача генерала Воронина. 

 

Н.Костицина: Чем она хороша опять же? Давайте характеристики… 

Е.Травина: Она тоже каменная, модерн, она находится на задворках санатория, который называется «Мать и дитя», для этого санатория построен новый корпус, который сейчас функционирует, дача находится тоже на обрыве, она рядом с дачей Барановского, но она находится в таком ужасающем состоянии, что я думаю, она просто разрушится сама через некоторое время. И это региональное значение. 

 

Н.Костицина: Вот ты мне принесла список, адресный список выявленных объектов культурного наследия поселка Комарово Курортного района Санкт-Петербурга. Здесь 18 деревянных домов и деревянных дач. 

Н.Костицина: Наташ, это то, что мы предлагали в сентябре месяце ГИОПу поставить на охрану те дачи, которые еще сохранились, которые еще можно спасти. 

Н.Костицина: То есть под охраной находится только то, что ты перечислила вначале. 

Е.Травина: Вот это под охраной не находится. И под охрану как, может быть, позже мы с тобой поговорим, так и не взяли. Под охраной находилось девять объектов кроме тех, которые я перечислила, но у них тоже статус очень смешной, на мой взгляд. Это называется статус вновь выявленного объекта истории культуры. Что означает этот статус? Как только некое здание было вновь выявлено , в течение года должна быть проведена экспертиза, и его должны либо отбраковать и сказать, что нет, это никакой ни культурный объект, либо его должны внести в реестр как памятник архитектуры федерального ,регионального, я уж не знаю, общегалактического значения. В течение практически десяти лет они висят в воздухе. Существует великолепнейшая совершенно дача Юхневича, которую, я думаю, знают все, кто когда-либо путешествовал от железной дороги, от станции Комарово по Морской улице внизу, туда, к заливу, попытался при этом искупаться в заливе. Она стоит ровно на склоне, это дерево, эта резьба, когда солнце. Она вся сверкает, как янтарная, но с каждым годом этой резьбы становится все меньше и меньше, 

 

Н.Костицина: Там как раз еще камину сохранены, да? 

Е.Травина: Каминов там уже нет, камины, к сожалению, все уже выломаны. Там остался один камин , который отштукатуренный, поэтому его просто не выломать, ему ничего не сделать. Все камины, их уже не существует, безусловно, они существуют только на фотографиях, у нас и на этом сайте есть раздел $quot;Печи и камины$quot;, в принципе, там все это собрано, все эти старые фотографии тоже. Вот эта дача висит десять лет. 

 

Н.Костицина: На глазах разрушается. 

Е.Травина: На глаза она разрушается. Причем ходят странные слухи какие-то, никто ничего не знает, мы все питаемся слухами. Вроде это территория продана, она военному ведомству принадлежала. Если ее продали, то, по идее, ее должны были продать с обременением так называемым, как нам объясняли в ГИОПе, что собственник, который покупает эту дачу, даже в случае сноса он обязан ее восстановить в том виде, в каком он ее получил. Если это обременение сделку не сопровождает, это означает, что собственник якобы об этом ничего не знает, и он может с этой дачей делать все, что угодно. 

 

Н.Костицина: То есть раскатать по бревнам… 

Е.Травина: А когда ему скажут, как же, он скажет, что извините, я ничего не знал. На территории этой дачи находятся еще две дачи, которые великолепно совершенно, причем одна из них была освобождена практически недавно, вот там как раз сохранились и камины, там сохранилась великолепная совершенно лепка потолков, там сохранились полы, она вообще никуда и ничего, мы пытались ее пристроить в этот список вновь выявленных объектов, нам объяснили, что нет денег на экспертизу, поэтому это ставить совершенно невозможно ничего. 

 

Н.Костицина: Лен, обращались в КГИОП, ты и инициативная группа, у которых душа болит по поводу сохранения этих старых дач? 

Е.Травина: Мы обращались в ГИОП как раз с этим письмом, с этими предложением, в ответ мы получили ответ, что нет средств для проведения экспертизы, и при этом все те специалисты, с которыми мы беседовали, которые имеют отношение к архитектуре, они все закатывали глаза, они все цокали языком, они говорили: «Боже мой, какая красота, и неужели это никто не охраняет?». 

 

Н.Костицина: На глазах у нас уходит такой пласт… 

Е.Травина: Совершенно верно, да. То есть в принципе… о чем болит душа у меня? Душа у меня болит за то, что мы теряем очередной пласт культуры, мы теряем очередную страничку истории, которая уже невосстановима, потому что то, что сейчас делают на этом месте, это ни в сказке сказать, ни пером описать. По закону , который я тоже внимательно изучала, на этой территории дозволительно строить заборы… либо штакетник, либо , как там написано, стеклянный – не стеклянный , в общем, прозрачный. Я думаю, что это имеется в виду штакетник высотой не более 1, 8 метра. Там сейчас стоят бастионы кирпичные, причем я думаю, что из того кирпича, из которого построены эти заборы, можно построить не одну дачу. Хорошую такую, которые полностью изолируют то, что происходят на территории, естественно, и когда ты идешь по Большому проспекту сейчас в Келломаках, такое ощущение, что ты просто идешь между какими-то двумя крепостными стенами. 

 

Н.Костицина: Слушай, ты сейчас рассказываешь, а я вспоминаю один из районов в Хельсинки, почему вспомнила Хельсинки, потому что финская территория, и многие финны раскатывали дачи, как ты мне сказала, не самые такие яркие, свои дачи, и вывозили, восстанавливали, возрождали на территории уже Финляндии. В Хельсинки есть район, который полностью, ты знаешь это, полностью состоит из деревянных домов, самые дорогие там , самый дорогой квадратный метр. Какое это удовольствие ходить по этому району, и там довольно живут обеспеченные люди, считают за радость и за гордость жить в такого рода дома из бруса начала века. 

Е.Травина: Я не понимаю, честно говоря, я даже не знаю, чем это объяснить. В моем представлении есть понятие красиво и некрасиво, мне кажется, что старый дом, который имеет свою историю, который имеет какие-то скрипучие лестницы, который имеет какие-то красивые витражные окна, через которые проходит солнце, и все это играет, предположим, на противоположной стене. Это красиво. И когда в Финляндии это все сохраняется, то я просто чувствую уважение к этим людям, которые, видимо, понимают, что такое красота. 

 

Н.Костицина: Выход видишь ты какой-то? 

Е.Травина: С выходом сложно, у меня такое чувство, что выход только один. Если человек, который покупает этот дом, он пнимает, что такое хорошо и что такое плохо. Что такое красиво и что такое некрасиво. У нас есть один собственник, который купил такую деревянную дачу. 

 

Н.Костицина: То есть один пример есть? 

Е.Травина: Один пример у нас есть. Он действительно все восстанавливает, это потрясающе совершенно получается, но сколько он уже положил сил, здоровья, не говоря уже о деньгах, на все откаты и на все прочее, когда он начинает ходить по инстанциям, что , в общем, в какой-то момент он сказал, что лучше бы я ничего этого не делал, лучше бы я все это раскатал и построил по простому проекту. Потому что это все сохранить по нашим правилам практически невозможно. И поэтому что? Если у человека есть деньги, наверное, все-таки можно как-то попробовать это все сохранить, но у меня самые предчувствия такие мрачные , мне кажется, что Комарово, на нем можно поставить крест, что в скором времени это будет поселок с каким-то прекрасным прошлым и с заборами в настоящем. Тем более что, в общем, на самом деле об этом никто ничего не знает. Для многих Комарово – это кладбище Комаровское, это могила Ахматовой, это Бродский. А о том, что там жили люди в начале 20-го века, о том, что у них там были какие-то традиции, о том, что они там любили, мечтали, что они там мечтали построить какие-то семьи, что они там мечтали построить гнезда, вот этого ничего практически нет . Об этом никто абсолютно не знает. 

 

Н.Костицина: «Вишневый сад» Антона Павловича Чехова, начало 20 века, все читали. 

Е.Травина: Совершенно верно. Вот поэтому как раз моя статья, которая скоро выйдет в альманахе «Мир Петербурга», она как раз именно об этом, у меня идет цитата из «Вишневого сада», после этого состояние Комарово, в котором сейчас оно находится. 

 

Н.Костицина: Насколько я понимаю, даже по сайту роскошному, это , http://terijoki.spb.ru/old_dachi/komarovo.php, там не ты одна занимаешься, а целая инициативная группа, по крайней мере фиксирует эти дачи, то состояние, находят через родственников, через потомков какую-то связь между теми, кто жил раньше, кто основал дачу и так далее. 

Е.Травина: Это удивительный совершенно поиск, у меня такое чувство, что действительно, когда началась работа, то пошли люди. Мы находим потомков тех дачников, которые имели дачи в начале 20-го века. Есть семья, которая живет в Хельсинки, вот я с ними познакомилась осенью того года, милейшие люди, которые поддерживают русский язык, которые прекрасно это все помнят, и, к счастью, их дом сохранился. Там две семьи породнились, один дом раскатали по бревнышку, другой сохранился. Есть семья, которая занималась хлебной торговлей, здесь жила недалеко на Калашниковском, у них, к сожалению, дача исчезла, она находилась на территории резиденции губернатора, и там оставили один дом, а все остальные дачи, они были разрушены, к сожалению. Там есть воспоминания, естественно, тех людей, там есть старые фотографии из их архивов, это очень здорово. Таким образом мы узнаем , собственно, тех людей, которые там жили, потому что поиск этих людей, на самом деле, очень сложен, все началось с того, что мы нашли карту 13-го года, но там были только фамилии, поэтому здесь мы уже всеми способами пытаемся выяснить, какой именно Васильев там жил, какой именно Забелин там жил. Поиск довольно сложный, но безумно интересный. 

 

Н.Костицина: Слушай, я понимаю, что хотелось бы верить в то, что все эти дачи возможно сохранить, но я так грустно себе отвечаю, что вряд ли. Может быть, начать все-таки с малого, но с малого великого, с сохранению той же самой дачи Юхневича? 

Е.Травина: Я думаю, что сейчас чада Юхневича может стать неким таким флагом, под которым можно собраться народ, потому что, наверное, она самая такая знаковая, она самая известная, потому что остальные дачи находятся немножечко в глубинке, может быть, даже их никто и не видел никогда, потому что это на параллельных улицах. И дача Юхневича, она и красавица сама по себе, у нее великолепная история, считается, что там отдыхали артисты народного дома Шаляпин и Кшесинская приезжали погостить. Да, это знаковая дача. 

 

Н.Костицина: Слушай, а в каком состоянии они находится, там грибок – не грибок в дереве? 

Е.Травина: Я , конечно, не специалист насчет грибка, но когда мы заходили этим летом, знаете, там даже ступеньки не скрипели. На мой взгляд, она в хорошем состоянии. Я думала, что какие-то все-таки у нас нанотехнологии, у нас полеты на Марс, наверное, существуют какие-то средства, которые могут впрыснуть в дерево, чтобы не было этого самого грибка. 

 

Н.Костицина: Опять же средства у наших соседей есть, потому что они сохраняют эти деревянные постройки, целый район в Турку, если ты там была, порт Артур называется, эти деревянные здания. 

Е.Травина: В Турку мне рассказывали, да, самая там не была. Нет, я думаю, что, наверное, все-таки это все можно. Было бы желание. Но, к сожалению, проще разрушить и все. 

 

Н.Костицина: Привлекли внимание к темам старых дач… 

Е.Травина: Ну, надеюсь… 

 

Н.Костицина: Эпохи модерн в Келлюмяки – Комарово. Я напоминаю, что у нас в программе $quot;730 шагов$quot; была Елена Травина. И уважаемые наши слушатели http://terijoki.spb.ru/old_dachi/komarovo.php, я даже предчувствую, вы ахнете, когда увидите фотографии в огромном количестве, которые сделаны Еленой из старых дач в Комарово. Причем здесь и севернее железной дороги все, что сохранилось, здесь и южнее железной дороги. Лен, спасибо тебе большое! 

Е.Травина: Спасибо большое! 

 

Н.Костицина: Держитесь, ребята, в Комарово! 

 

Программа на $quot;Эхо Москвы$quot;, оригинал – здесь.